Югра стала одним из регионов-лидеров по числу заразившихся ковидом. По прошествии недели с начала массовых поставок вакцины в российские регионы «Вести в субботу» отправились именно туда. Особый акцент – на то, что сейчас зараза опять больше всего забирает пожилых. А особый ракурс – как прививаться стали и коренные народы Крайнего Севера. Но не только они.
61-я параллель северной широты. В европейской части страны не такой уж и Север, окрестности Петербурга. Но здесь, за Уралом, в Западной Сибири, Югре, надо пересаживаться на нарты.
В обычной жизни Александра Заболотняя – врач-терапевт и эндокринолог в Ханты-Мансийске. Но сейчас и ей, и многим ее коллегам предстоит везти вакцины на стойбища. В данном случае – к Степану Кечимову и его соседям. А соседи здесь – это как?
— Как обычно у нас говорят, поехали через два озера и одно болото. Два озера – по 30 километров, болото – 10 километров, и вот целый день ездишь, – рассказывает Степан Кечимов, президент Союза оленеводов Югры.
— Вы здесь в округе все ханты или рядом манси есть, ненцы?
— Там, где мы живем, в основном ханты, а подальше есть лесные ненцы. В последнюю волну ковида у меня много знакомых погибло. Как-то тяжеловато.
В центре города – музей, на фасаде которого есть очень интересное мозаичное панно «Пространство Сибири». Автор – главный художник коренных народов. Здесь же и его мастерская. Еще недавно у этого стола нас бы встретил его хозяин Геннадий Степанович Райшев. Ноябрь прошлого года. 90% поражения легких. Ковид. Больше его с нами нет.
Геннадию Райшеву было еще создавать и создавать новые полотна – в свои 85 он был очень бодрым. Но болезнь забрала и его, и его племянника.
В Ханты-Мансийске только недавно наконец-то смогли провести традиционный молодежный форум «Нефтяная столица», куда смогли лично приехать молодые ребята, сдав ПЦР, естественно. Сразу после пленарного заседания говорим с губернатором Натальей Комаровой. Она – единственная в России женщина-губернатор.
— У вас же первый заместитель умер?
— Да, царствие ему небесное. У нас регион, где наибольшее количество заболевших, больше 53 тысяч на настоящий момент, – отметила Комарова.
— Даже до тундры дошло.
— Абсолютно верно.
Два слова о том, как оно там вообще. Во-первых, там не так уж холодно.
«Раньше теплая весна начиналась в мае. 20 мая у нас уже и гуси прилетали, и утки, и реки открывались. А сейчас – в конце апреля», – рассказывает Степан Кечимов.
Зимой олени едят ягель. А летом, оказывается, и грибы.
«Не зря говорят, что грибы по калорийности мясо заменяют. Вот они на грибах на всю зиму жир нагуливают», – говорит Кечимов.
Над стойбищем – передатчик, который раздет Интернет. Это такая новая окружная программа, которую осуществили как раз перед пандемией.
— То есть детишкам не надо было в интернат в этом году ехать? Они отсюда могли учиться?
— Да, мы занимались во время пандемии в лесу, – рассказывает дочь Степана Кечимова Надежда Русскина.
— Сами что прошли по второму разу для себя прошли?
— Домашние задания.
На стойбищах уже было телевидение. А мы, между прочим, приехали сюда не в какой-то день, а в нынешний вторник.
— Это вы с Путиным договорились, чтобы в один день вакцинироваться?
— Нет, не договаривался, – улыбается Кечимов.
— Пойдемте, вакцинироваться пора.
В данный момент здесь минус 44 градуса. Вот так вакцины упаковывали в Ханты-Мансийске, а мы потом их везли хантам – коренным жителям.
— У вас откуда поставки идут сейчас в основном?
— Из Уфы, – говорит Александра Заболотняя.
— Представляете, какой круг: из Башкирии в Москву! И вот где мы оказались. Интересно, в инструкции что-нибудь про оленей написано?
— Было бы неплохо.
Ну, а когда мы приехали… Во-первых, олени, оказываются, когда хотят отдышатся, то напоминают мотор. Во-вторых, сначала надо заполнить анкету о, конечно же, только добровольной вакцинации.
— Мы весной чем-то болели, а чем, без понятия. В тайге мы провалялись, – вспоминает Кечимов.
— А чем лечились?
— Ничем не лечились. Чай, рыба, мясо вместо таблеток.
— Мама сдала тест, и у нее он положительный, – добавляет Надежда Руссикина.
— Откуда же это к вам прийти могло?
— Не знаю, в городе бываем, что-то покупаем в магазинах.
Если они переболели, то, получается, прошлым летом. По идее, антитела могли уже и уйти. Но, насколько мы поняли, на семейном совете наши новые знакомые решили, что первыми привьются мужчины. Температуры у Степана нет, и он продолжает заполнять анкету.
И мужчины-ханты подают пример своим женщинам.
— Большое дело на самом деле.
— Согласен. Надо, значит, надо. Я думаю, что любой человек и любой народ должен немножко понимать это все. Любое государство не против своего народа, тем более это же наука целая, сколько это разрабатывали, – рассуждает Степан.
И уже начинает строить планы на после прививки.
— Мы же народ кочевой. Один наш поэт сказал: не олень ходит за человеком, а человек – за оленем». А буквально через пару недель олень пойдет на болота.
— Ну, и вам за ним.
— Да.
— Может, ну их, этих оленей?
— Может быть. В то же время сиди в четырех стенах в городе и смотри телевизор.
— Мне кажется, вы не согласны?
— Конечно, не согласны.
